Я, было, отвернулся от фиала –
Судьба поэты, все же, тяжела.
Пора искать разумное начало,
Так плохо, если денег мало.
А рукописи – прочь за край стола. Но на балу, где правит бал Мамона,
Я виден, как сопля на потолке,
И будь я в маске хоть Наполеона,
Я все равно незваная персона,
И боль свербит в ушах до звона,
И я слоняюсь там в унынье и в тоске,
И корчусь, как опарыш на крючке.
Я пробовал спуститься до амебы,
Я мимикрировал, искал ходы,
Но слышу в спину смех приглушенный, утробный,
Но радостный: «Дошел, брат, до черты»
Меня и так навряд ли кто осилит,
Каким бы молодцом я ни скакал,
А значит начерта мне прятать крылья
И перечерчивать начертанный финал.
