| TEONANACATL | Дата: Суббота, 18.08.2012, 21:34 | Сообщение # 1 |
 Сэр
Группа: Администраторы
Сообщений: 441
Статус: Где-то там
| Тит Сусликоватый был мальчиком с веслом, а оттого был весёлым. Если он представлял, что весло — это руль, то движение на всей планете останавливалось на радость пешеходам, а водители начинали галдеть, словно последние достопочтенные галки.
Полицейский Борзюков не любил Тита Сусликоватого и всё время ему говорил: «Ты, регулировщик асфальтный, зачем у честного народа хлеб наш непосильный отбираешь, работать нам всем, вместе взятым, мешаешь?» При этих словах Тит всегда начинал вокруг раскидывать фонтаны хлебных сусликов, крича: «Держи свой непосильный хлеб, о великий дятел Вуду!» Хлебные суслики разлетались до ближайших дверей и щелей. Просто они недолюбливали в этом мире всего две вещи — солнечный свет и запах подгоревшей карамели, а Тит Сусликов и дня не мог прожить без того, чтобы не забыть на плите свою пережаренную карамель, доведя её до кондиции сладеньких угольков.
Баба Калюпа сидела на лавочке и караулила, когда же на горизонте замаячат мигалки машины полицейского Борзюкова. А когда они всё-таки появлялись, она стремительным рывком направлялась к машине и непрестанно старалась поставить свой бадажок в колёса автомобиля, заявляя, что ругать Сусликоватого — это её привилегия, как почётной бабульки-соседки, и никто в целом мире не имеет права прикасаться к Сусликоватому потому, что он обещал ей во время драки просыпать для неё хлебных сусликов, без которых нечем кормить кур, зимующих в чулане на восьмом этаже. Куры те были далеко не промахи, поэтому питались исключительно хлебными сусликами, заставляя блаженную старушку препираться посредством непристойных речей с Титом.
Неподалёку от дома полицейского Борзюкова проживал параноик Кулуш Бумаго. Кулуш очень боялся, что когда-нибудь полицейский возьмёт его за шиворот и начнёт отчитывать за все преступления и проступки, и поэтому каждый день ходил в аптеку за ватой для ушей, чтобы в случае чего можно было заткнуть уши, ведь когда ничего не слышишь, то, по идее, уже и не так страшно, как когда что-то слышишь. Когда единственный раз в его жизни в дверь всё-таки позвонили,то он не стал размениваться на мелочи, а выпал сразу пятитысячными купюрами в осадок. Входная дверь его в тот день отворилась под дуновением ветерка, а на пороге стояла взъерошенная баба Калюпа с пылесосом «Шмель» наготове. Калюпа почти мгновенно вошла в транс и начала камлать: «С пылесосом мы вдвоём песню про шмеля споём. Длинный шмёль — унты засели, только вот не насовсем, разве что на три недели в танце капиллярных клемм». Пятитысячные купюры при этом подбирал хорёк.
Кстати, о хорьке. Хорёк был замечательный зверёк. Он замечал только то, что было замечательным. А то, что замечательным не было, хорёк не замечал. Оттого его и прозвали так — Хорь Замечательный или сокращённо: Х.З. Вот параноик Бумаго был отменно замечательным параноиком, и именно поэтому хорёк его и заприметил, в отличие от бабы Калюпы, которая замечательной отнюдь не была, несмотря на то, что камлала.
Цучъ был китайским звездочётом. Он очень любил собирать коллекции звёзд, делая снимки со стёкол окружающих домов. Оттого, что он настраивал телескоп на отражения, ему часто приходилось наблюдать частную жизнь своих соседей. Их Цучъ также фотографировал и затем снимки выкладывал в Интернете на сайтах знакомств, поскольку выкладывание снимков частной жизни соседей на сайтах знакомств было его вторым хобби после астрономии. За то, что звездочёт так делал, он бывал частенько бит
бабой Калюпой, засасывавшей все его вещи своим пылесосом. Но тут уж ничего не поделаешь, потому что хобби есть хобби, а от него уйти никуда не возможно, а нужно соблюдать, словно бы ритуал какой важный такой очень. У бабы Калюпы вот было другое хобби — она усовершенствовала собственный пылесос, встроив вовнутрь маленькую чёрную дыру, и с этих пор, он начал пылесосить заметно качественнее, чем раньше, почти совсем, как заграничный, но только с чёрной дырой внутри.
Ляпа Бямь был космонавтом. Он был им теоретически. Практически же он никогда не летал в далёкий космос, да и в близкий он тоже не летал, однако это вовсе не мешало ему быть космонавтом. Каждое утро под вой сирен и перебранку Тита Сусликова с Борзюковым Ляпа Бямь становился на балкон и подставлял солнцу солнечное сплетение. Он не любил сущностей, цепляющихся к телу, поэтому стряхивал их со своей кожи каждый будний день, а по выходным он предпочитал влажную чистку, поэтому всегда вызывал грозовой дождь с градом. Он вытягивал свои астральные щупальца далеко в космос и начинал вращать планеты и звёзды, его некоторые огнепоклонники даже объявили движущей силой Вселенной — Ормуздом. Но, на самом деле, никакой он, конечно, был не Ормузд, и даже не Ахриман, а самый обыкновенный космонавт Ляпа Бямь, который никогда не бывал в космосе, несмотря на то, что ему ничего не стоило подтянуться на выставленных далеко в открытое пространство щупальцах для того, чтобы попасть в открытый космос или даже на Марс.
Люк был джедаем - ассенизатором. У него профессия ассенизатора была, можно так сказать, просто генетически передавалась из поколение в поколение. Главным врагом Люка был Дарт, играющий в «дартс» в ассенизационных комнатах. Поводом для игры всегда становилось хаотическое движение звёзд на небе, которые со своего балкона и будучи в одних трусах вращал Ляпа, стимулированный криками Борзюкова и Сусликоватого под обкамланное гудение бабушкиного «Шмеля» с чёрной дырой. Дарт свинчивал люки со всех канализационных отверстий и гаечки с труб, цеплял их кончиками с крысиными натянтыми хвостиками, превращая в дротики. Он начинал играть в «дартс» рано утром, а заканчивал поздно за полночь, поскольку не мог остановиться. Когда он проигрывал сам себе, то всенепременно отрубал себе огромным топорищем какую-нибудь часть тела. Но не всё было так просто в жизни его.
За Дартом постоянно бегал полицейский Борзюков, чтобы поймать, судить и казнить, поскольку калечиться было запрещено — за мелкое увечье карой могла быть только казнь посредством кварковой дезинтеграции, а игра «дартс» и вовсебыла объявлена вне закона по причине своей азартности. Люк же бегал за Дартом не из-за увлечения игрой «дартс», а потому, что Дарт постоянно воровал канализационные люки, которые, между прочим, тоже денежек стоят, особенно для ассенизатора.
Но главной ролью люка была щитовая защита от пикирующих альбатросов — вечная осенняя напасть в этом тихом ветхом городе у моря. В осенний сезон жители проводили всё время с щитами канализационных люков на голове, а когда приходило время ложиться спать, просто переворачивались вверх тормашками, и, заткнув люки своими головами, так и спали в перевёрнутом состоянии весь вечер и всю ночь.
Когда Каюпа с Люком и Борзюковым поспели к месту происшествия, от горемыки Дарта осталась одна лишь голова. Полицейский в качестве старшего по званию взял полную власть командования на себя, поскольку вообще по жизни любил власть и брать, причём не только власть. Полицейский приказал вырыть грот и схоронить серую голову Дарта со свеми почестями. Посаженный в пещеру, Дарт больше вовсе не представлял опасности, но разросся, покрылся шелками и принялся активно делится вегетативно
методом почкования. Вскоре на его колючей голове выросло с десяток молоденьких головят, и впоследствии весь грот был бы ими всенепременно усажен с головы до пят, если бы не произошло второе пришествие гениального генерального пингвина. Он исполнял соло на фортепиано, телепатически гастролировал и обладал чувством врождённого ясновидения. И сейчас он ясно видел усыпанную головятами пещеру, а яснослышанием ясно слышал возмущённые вопли полицейского Борзюкова,на которого смелая бабуля натравила золотогривую корову с вилами вместо головы.
Гениальный генеральный пингвин вывернул пещеру и вдруг, для перестраховки — подстраховку. В негативе пространства голова и головята оказались намертво замурованы внутри гранитной скалы.
А Хатрямян Гы просто был большой любитель покушать, вот почему он не замечал разницы между всеми и всем. Он сидит перед камерами слежения, но совсем ничего не замечает. Интересно, а для каких целей его вообще туда посадили?
Любимым хобби Каско Гибмеяна был отлов хлебных сусликов по углам собственной квартиры под классическую музыку. Впрочем, он никогда не имел ничего против джаза. Да, конечно же, джаз тоже очень хорош, но не сейчас, потому что он был для Гибмеяна не джазом, а классической музыкой, да и вообще, кто его там разберёт, что за музыка играет у него в голове? Каско Гибмеян залез на самую высокую башню, какую только нашёл в этом маленьком городе у моря, и крикнул оттуда во всю глотку: «Синхрофазотрон! Приди, Синхрофазотрон! Хочу Синхрофазотрон!»
А тут заклинание как взяло и как сработало: пришёл Синхрофазотрон! Даже перепалка Сусликоватого с полицейским приостановилась. Ведь частицы окончательно полетели. Так к концу подошёл гаечный опердень.
24 марта 2012 года.
|
| |
| |
